Кажется, что Кристиана Лёр следует в своем творчестве идее Мартина Хайдеггера о нерасторжимом единстве «жизни, мышления и строительства». Ее работы – миниатюрные композиции из растений (она их называет «скульптурами») или же орнаментальные нитяные плетения (их она именует «инсталляциями»), как и ее разноформатные рисунки, подобны неким конструктивным моделям. Однако «строительство» Лёр не выходит за пределы ее повседневной практики. Так, с детства Кристиана занимается конным спортом, отсюда нитями в ее инсталляциях стали конские волосы. Растения же для своих «скульптур» – стебли с розетками чертополоха и одуванчика, семена тополя и репейника и т.п. – она находит в окрестностях своего дома во время длительных отдохновенных прогулок. В полном согласии с Хайдеггером ее творческое мышление оказывается неотделимым от природного ландшафта и прогулок по «лестным тропам», и если философ нашел свое место в Шварцвальдских горах, то Лёр обрела его среди холмов Тосканы.

Художница при этом не воспевает природу и не исследует ее. Найти на земле свое место – значит отказаться от попыток его поэтического созерцания и от рационального овладения им. Это значит, что если мышление укоренено в опыте жизни, а жизнь есть путь, то творчество – суть стихийное обживание пространства. Отсюда пространственные конструкции Лёр не навязываются миру извне, а вырастают из самой природы, из встречи ее стихий – первоэлементов материи и органических импульсов. Поэтому работы художницы не несут нам никакого послания или указания, они просто являют нам свое молчаливое присутствие. Как любил говорить Хайдеггер, ссылаясь на Гераклита, «природа любит скрываться».